Западная Европа XI—XIII веков. Эпоха, быт, костюм - Страница 48

194. Вассальный договор; рыцарь получает меч от своего сеньора — короля. Миниатюра. Начало XIV в.

195. Ритуальный поцелуй, скрепляющий вассальный договор английского короля Эдуарда III и Филиппа VI Аквитанского. Миниатюра. XIV в.

196. Опоясывание мечом — элемент посвящения в рыцари. Символика цвета. Миниатюра. Начало XIV в.

Высокие принципы щедрости и служения подчас превратно реализовались в действительной жизни. В XII веке, в эпоху расцвета рыцарства, Этьен де Фужер упрекал французских дворян в том, что они только и заботятся, что о танцах и развлечениях, об охоте и турнирах. Они приносили клятву защищать слабых — вдов, сирот, а на деле крестьянам оставалось лишь одно — надеяться на эгоистическую мудрость сеньоров, согласно французской средневековой поговорке: "С кого раз сдерешь шкуру, того не пострижешь дважды". Характерно, что критика рыцарства в XII—XIII веках осуществлялась преимущественно с рыцарских позиций: ему ставили в вину несоответствие рыцарскому идеалу, недостаток доблести и верности, нежелание подвергать себя опасностям и забвение таких образцов истинного рыцарства, как Александр Македонский и король Артур.

Когда не было войны, жизнь рыцаря ограничивалась охотой, обедом и долгим сном. Ведением хозяйства он не занимался — это противоречило сословной этике. Хозяйство своего поместья и даже суд над своими крестьянами сеньор, как правило, перепоручал старосте и приказчикам, хотя и участвовал в соответствии с принципами вассалитета в заседании судебной курии, разбиравшей дела его "равных", или возглавлял курию, судившую его вассалов. Вечерами обитатели замка собирались вокруг очага, играл и в кости и в шахматы. Особенно скучным временем были долгие зимние вечера, когда трудно было удержать рыцарей — холостую молодежь, нередко голодную (зимний рацион был ограниченным) и еще чаще пьяную — от взаимных оскорблений и драк. Утомительно-однообразный распорядок дня нарушался приездом гостей (редких в условиях средневековой привязанности к месту), турнирами или празднествами, когда в замок приходили жонглеры. Словом "жонглер" обозначали людей самых разных специальностей, выполнявших единую функцию — развлечения. Это были дрессировщики медведей и обезьян, акробаты, умевшие танцевать на канате и ходить на руках, музыканты и певцы, рассказчики фаблио и романов, наконец, трубадуры. В замках они появлялись обычно в дни турниров, свадеб или посвящения в рыцари, и подчас их представление принимало характер состязания певцов и акробатов. Противоречивой и сложной была судьба жонглеров. Как правило, выходцы из городских низов, они связали свою судьбу с феодальными замками, где они были всего лишь приятным развлечением. Отсюда их стремление быть более рыцарственными (в своем творчестве), чем рыцари, и вместе с тем их принижал непроходящий страх за свое существование, постоянное "интеллигентное" нищенство, просьбы о милостыне. Они принадлежат этому миру замков с его грубостью, они поносят друг друга последними словами; их буффонада сродни тем вкусам, где острое слово связывалось с низким дурачеством, шутовство — с физическим уродством, и недаром карлики и горбуны особенно ценились в челяди могущественных сеньоров. А вместе с тем именно жонглеры находили силы и мужество для стихов, осмеивавших пороки феодального общества.

Из рутины повседневности рыцаря вырывала война. Но и на войне и в мирных условиях феодал всегда выступал членом сплоченной социальной группы или даже нескольких групп — линьяжа, основанного на кровных связях, сообщества совместно живущих в замке рыцарей и дамуазо, содружества "равных" (пэров) — вассалов одного сеньора. По английской поговорке XIII века "сеньор не садится за стол один" — длинные столы и длинные скамьи поэтому характерная мебель феодального замка. Корпоративность феодального быта отвечала корпоративной организации сословия феодалов.

197. Музыкант и танцовщица. Миниатюра. XII в. Сокровищница собора в г. Ванн

198. Флейтист и жонглер. Миниатюра. XII в.

199. Музыкант, играющий на ребеке (предшественнике скрипки). С латинского манускрипта начала XIV в.

200. Волынщик. Деталь миниатюры начала XIV в.

Третьим сословием средневекового общества было духовенство. В теории оно представляло собой единую социальную категорию, обладавшую общим главой — папой римским, который как бы занимал вершину иерархии, подобной вассальной иерархии, объединявшей рыцарство. Церковная иерархия состояла из нескольких ступеней: епископов, священников, диаконов, за которыми следовали низшие клирики. Единство духовенства подчеркивалось общностью исполняемой ими функции — богослужения, которое должно было отправляться единообразно, на одном (латинском) языке, в одно и то же время и в соответствии с единым календарем во всех церквах Европы. Однако идеальное универсалистское единство церкви, которое с такой энергией насаждали и поддерживали многие папы с середины XI века, стояло в противоречии с тенденцией к партикуляризму, естественной в средневековых условиях. В одних случаях церковь той или иной страны становилась "королевской" церковью, поддерживая короля против папы, в других — епископы превращались в территориальных князей, стремившихся к упрочению своего самостоятельного государства. Локальные традиции приводили к различным формам богослужения, что служило постоянным основанием для конфликтов между "национальными" церквами. Наконец, единство церкви подрывалось монашеством, которое (в идеале) должно было быть инструментом папского влияния по всей Европе, но которое в действительности распадалось на ряд орденов, руководствующихся собственными уставами и заботившихся о процветании ордена больше, нежели о процветании церкви. Духовенство не было единым и по другой — социальной — причине: оно включало в себя в социальном смысле весьма разнородные элементы от князей церкви (прелатов), происходивших из баронских, а то и королевских семей, до приходских священников, подчас вышедших из крестьянства и мало отличавшихся по своему быту от крестьян соседей.